Суфийская мудрость – книга изречений великих учителей и мастеров суфизма о Пути, духовных исканиях, ученичестве, уроках жизни, ступенях продвижения и постижения тайн духовного мира. В сборник входят изречения таких видных наставников суфизма, как ал-Халладж, Ибн Араби, ал-Газали, Дж. Руми, А. На¬вои, Идрис Шах и др.
Для широкого круга читателей, интересующихся восточной философией и религией.
Мы — пленники цепей страсти.
Мы — несчастные скитальцы.
Мы — храбрецы в пустыне любви.
Добрые советчики в квартале смуты.
Иногда мы подобны низкой земле,
Иногда высоки, как небо.
Иногда мы — земля, иногда — живая вода,
Иногда мы — облако, иногда — море.
Иногда мы — с пустыми кошельками, иногда —
мошенники,
Иногда как будто скрыты, явны.
Каждый, кто сядет с нами, уверует:
Мы счистим с его сердца ржавчину неверия.
Если будет душа его с нами искренней,
Со временем мы покажем ему всё.
Весь мир и всё, что есть в нём, —
Отражение одного луча от лица друга.
Надпись на колпаке дервиша
Введение
Суфии представляют собой древнее духовное братство, происхождение которого никогда не было установлено или датировано. Сами они не проявляют большого интереса к подобным исследованиям, довольствуясь ссылками на проявление их образа мышления в различных странах в раз¬ные периоды времени. Несмотря на то, что суфиев оши¬бочно считают мусульманской сектой, их можно встретить в любой религии. Они называют ислам «обо¬лоч¬кой» суфизма только потому, что считают суфизм тайным учением всех религий.
Суфизм приобрёл восточный оттенок, так как он очень долгое время существовал в рамках ислама, но настоящего суфия можно встретить и на Западе и на Востоке, он может быть генералом, крестьянином, торговцем, адвокатом, школьным учителем, домашней хозяйкой и вообще кем угодно.
Существует несколько гипотез возникновения термина «суфи». Самая распространённая — термин «суфи» происходит от арабского слова «суф», что в переводе означает шерсть. То есть люди, занимающиеся такой духовной практикой, носили одежды (плащи) из шерсти, так как шерстяная одежда считалась одним из грубейших видов одежды, и тем самым подвергали свои физические тела страданию.
Другие считают, что слово «суфи» происходит от греческого слова «софия» (мудрость).
Третьи говорят, что суфии были племенем, которое находилось в Каабе (место паломничества мусульман). Они занимались очищением священного места и по своему образу жизни были близки к сподвижникам Мухаммада.
Ещё одна гипотеза гласит, что слово «суфи» происходит от арабского слова «суфа» (возвышенное каменное место, каменный выступ), где собирались сподвижники и друзья Мухаммада.
Предлагается и такая гипотеза: термин «суфи» является производным от слова «сафо» — чистый.
Согласно всеобщей концепции суфизма, особенно сторонников теории «единства бытия», этот мир, вся действительность во всём её многообразии есть проявление божественной сущности. Иными словами, весь реальный мир, начиная от мельчайших частиц и кончая небесными сферами, является воплощением божественной сущности. Таким образом, объектом познания становится сам Бог, а сотворённый Богом человек становится субъектом познания, целью которого является познание абсолютной Истины: человек познаёт Бога только через самопознание.
В суфийской теории Богопознания методами и средствами познания выступают откровения (кашф) и вдохновения (илхом). Здесь чувства и разум не работают как средства познания. Но в теории миропознания, где объектом познания выступает сам материальный мир, средствами и методами познания являются чувства, разум, наблюдения, сравнения, опыт в узком смысле слова.
Для достижения Истины путнику необходимо очистить свой внутренний мир, свою душу от всяких земных недугов, т. е. порочных качеств и препятствий, а это удаётся лишь тогда, когда он пройдёт духовные ступени, «стоян¬ки» на Пути («макомат»), определённые этапы, приближающие путника к познанию Истины и достижению цели.
Путеводитель гностика на пути познания и духовного путешествия есть мышление путника, его мысль, которая вытекает из его радения, упоминания. В результате чего, проходя каждую ступень в отдельности, путник морально и духовно совершенствуется и приближается к познанию Истины. Вот краткие характеристики некоторых наиболее общих «стоянок».
Покаяние (тавба) — путник на этой стадии должен воздержаться от слов, выражений и поступков, препятствующих ему на пути совершенствования и сближения с Богом. Он сожалеет, кается за свои грехи и поведение. Признаёт свои ошибки и старается начать всё заново, соответственно предписаниям Корана и сунны.
Благочестие (вара’) — путник должен стараться не причинить никому зла. Благочестие, по словам аш-Шибли, разделяется на три вида: первое — предостерегать язык от бессмысленных высказываний и не вмешиваться в чужие разговоры; второе — избегать всяких сомнений и держаться в стороне от подозрительных и запретных намерений; третье — воздержаться от неблагородных и аморальных поступков.
Аскетизм (зухд) — начинается избежанием мирских благ, ведением аскетического образа жизни. Путник должен избегать всего, что считается запрещённым догматами официальной религии.
Бедность (фахр) — путник должен довольствоваться малым. Он должен быть щедрым и подавать подаяние бедным.
Терпение (сабр) — непременно терпеть все трудности, не жаловаться, покорно принимать всё, что трудно переносимо. Терпение в высших своих проявлениях приводит к безразличию, спокойному приятию как ниспосланной благодати, так и испытаний.
Упование (таваккул) на Бога — отречение от своей собственной воли и беспременная надежда на Бога.
Удовлетворённость (ризо) — быть согласным и удовлетворённым предписаниями шариата и всем, что ниспосылается Богом своим подданным.
Благодать (шукр) — путник обязан выражать благодарность языком и сердцем.
Для достижения высшей цели, т. е. познания абсолютной Истины, гностику (путнику) необходимо пройти такие ступени, как шариат (свод мусульманских религиозных законов), тарикат (путь духовного совершенствования суфиев), хакикат (высшая ступень духовного совершенствования).
Прохождение этих ступеней, особенно двух последних, в каждом суфийском ордене или школе имеет свои особенности. Самыми известными орденами, возникшими до XV в., являются:
1. Тайфурийа — происходит от имени Аби Йазида Тайфура Ибн Исо ал-Бистами. Основное отличие последователей ордена тайфурийа заключается в том, что для достижения экстаза последователи этого течения использовали метод опьянения (сукр). Они считали, что опьянение играет главную роль в процессе устранения свойственных человеку дурных начал и этим самым приближает его к достижению стадии уничтожения (фано), конечной стадией которого является вечность (бако).
2. Джунайдийа — этот орден основан известным суфием Джунайдом Багдади (VIII в.). В противовес учению последователей течения Тайфурийа сторонники этого течения для достижения высшей цели единственно верным путём считали трезвость.
3. Кубравийа — основоположником этого ордена является Надж ад-дин Кубра. Главные характеристики Пути — ритуальная чистота: пост, молчание, уход от мирского, мысленное поминание Бога, наставничество опытного руководителя, который разъясняет ученику значение снов и видений. В ордене также использовалась система цвето-световой символики, каждый цвет которой означал достижение путником определённой ступени на Пути познания. Видение белого цвета означало ислам, жёлтого — веру, тёмно-синего — божественную милость, зелёного — устойчивый покой, голубого — истинную уверенность, красного — интуитивное знание, чёрного — страстную любовь к Богу и экстатическое смятение.
4. Кассирийа — берёт своё название от имени Абу Салаха Хамдуна Кассари (ум. в 893 г.). Это течение имело очень много последователей, а сам Хамдун Кассари являлся одним из верных суфиев своего времени. Он считается также основателем всеизвестного суфийского течения — маламатийа.
В основе учения маламатийа лежит догмат полной ничтожности человеческой личности перед Богом, а также постулат о совершенной искренности и честности в своих поступках. Сторонники этого ордена отвергали положение о таваккул (полное упование на милость Божью) и считали обязательным добывать средства к жизни собственным трудом; но занимаясь мирскими делами, они постоянно были погружены в мысли о Боге. Приверженцы маламатийа трудились ровно столько, сколько было необходимо, чтобы прокормить себя и семью. Остальное время они были сосредоточены на самих себе, борясь с собственным «я», поэтому чурались идей интеллектуального мистицизма.
Основная черта проповедуемой идеи маламатийа состоит в том, что путник Истины должен внутренне скрывать все достоинства и положительные качества. Член ордена маламатийа должен себя вести в обществе так, чтобы окружающие люди не заметили его добрых и благородных качеств. Он так должен внешне вести себя, чтобы стать объектом порицания людей.
5. Кадирийа — основателем этого ордена считается Абд ал-Кадир ал-Гелани (Джелани). Орден знаменит ритуалом отправления коллективных радений, индивидуального тихого зикра и громкого общего. Радение, называемое лайкийа, шло под сопровождение малых барабанов, тамбурина и флейты. Индивидуальный, тихий зикр происходил следующим образом: скрестив ноги так, чтобы большие пальцы упирались в подколенья, выпрямив туловище, закрыв глаза и сложив пальцы на коленях в форме слова «Аллах», суфий мысленно читает суры Фатиха и Ихлас и произносит формулу зикра, состоящую из семи слов — эпитетов Бога, установленное для данного зикра число раз. При этом он строго соблюдает заданный ритм дыхания и порядок резкого движения головой (вправо — влево — вперёд — назад) с мысленным произнесением соответствующих слогов и слов.
6. Хакимийа — основан Мухаммадом ибн Комиди. Согласно его учению, основное богатство человека — это его сердце и жизнь. Если человек внимание своего сердца направляет в сторону дурных и ничтожных мыслей, то это значит, что он бесполезно проживает свою жизнь.
7. Сухравардийа — суфийское братство, сложившееся в конце XII — начале XIII в. в Ираке в рамках месопотамской школы суфизма ас-Сухраварди. Во время прохождения Пути мистического сознания до инвеституры салик («ищущий», «странник», «вставший на Путь») каждый день рассказывал руководителю свои сны, поскольку считалось, что сны отражают успехи или неудачи дервиша в духовной эволюции.
8. Маулавийа — суфийское братство, формально основанное около 1240 г. Джалал ад-дином Руми в Канье. В основе мировоззрения маулавийа лежат идеи «третьего пути» Джалал ад-дина Руми, а также полная уверенность в том, что основатель и святой-покровитель братства является личностью, на которой отражался предвечный свет тайного знания Пророка. В маулавийа придают исключительное значение (в отличие от других братств) слушанию музыки, пению и танцам во время мистических радений и коллективного зикра. Члены маулавийа считали, что частица Абсолютной души, заложенная в добытии в человеческом сердце, просветляется и очищается лучше всего во время танца под воздействием музыки — следовательно, стремится к слиянию со своей первоосновой, а также, что музыка полнее всего помогает раскрыться любви к Богу.
9. Накшбандийа — суфийский орден, получивший это название по имени Баха ад-дина Накшбанда. Путь члена накшбандийа состоит из десяти «стоянок», которые «ищу¬щий» должен преодолеть, строго придерживаясь при этом одиннадцати принципов поведения члена братства. Основ¬ной частью практики накшбандийа является тихий зикр, т. е. мысленное (сердцем) поминание имени Бога. Другой составной частью обучения накшбандийа является интимное общение-разговор между наставником и учеником, совершаемое на самом высоком духовном уровне. Наконец, тесная связь между учителем и учеником раскрывается в практике таваджжух — концентрации помыслов каждого из двух партнёров на мысленном образе друг друга, что вначале создаёт духовный контакт, а затем духовное единство учителя и ученика. Метод психофизических тренировок накшбандийа был сосредоточен не столько на процессе умерщвления плоти и «объездке» плотской души, сколько на духовном очищении и полировке-воспитании сердца.
10. Каландарийа — члены ордена доводили до абсурда принцип малама («порицание»), заимствованный у маламатийа. Если сторонник маламатийа стремился скрыть свой образ жизни и свои взгляды, то последователь каландарийа всячески афишировал своё вызывающее поведение, чтобы навлечь на себя порицание, намеренно искал повод нарушить установленные нормы общежития и поведения. Сторонник каландарийа исполнял только обязательные предписания веры, безразлично относился к ритуалу и посту. Он одержим идеей «душевного покоя», предпочитал всему другому «духовное очищение», его не привлекали земные радости, т. к. в мире всё преходяще и относительно.
Эта краткая характеристика некоторых основных орденов суфизма даёт лишь общее представление о разнообразии методов и средств, благодаря которым суфии реализуют себя.
В книгу вошли высказывания величайших Мастеров суфизма от времён Пророка Мухаммада до наших дней. Мысли, афоризмы, четверостишия, притчи и стихотворения о смысле жизни, Пути, нравственных качествах ученика, опыте познания, прозрениях характеризуют как уникальность, так и универсальность суфийской духовной традиции.
Сборник составлен в хронологическом порядке по годам жизни авторов.
Просим все замечания, предложения, дополнения и со¬ве¬ты по данной работе высылать по адресу:
220050, РБ, г. Минск, а/я 186.
Виктор Лавский
Абу Ханифа
Абу Ханифа, ан-Ну‘ман б. Сабит ал-имам ал-а‘зам (699–767). Родился в Куфе в семье богатого торговца шёлком. Абу Ханифа получил блестящее общее и богословское образование. В 22 года стал учеником выдающегося иракского богослова Хаммада б. Аби Сулаймана, в школе которого провёл 18 лет до смерти наставника, а затем 10 лет сам возглавлял этот кружок, считаясь самым авторитетным факихом («знаю¬щий», богослов-законовед) Куфры и Басры. В 747–748 г. Абу Ханифа выехал в Мекку, спасаясь от преследований Ибн Хутайры, наместника Ирака, принуждавшего его к государственной службе. После утверждения у власти Аббасидов Абу Ханифа вернулся в Ирак, где продолжал жизнь богатого торговца и учёного. Халиф ал-Мансур (754–775) предложил ему занять в новой столице, Багдаде, высокую должность, но Абу Ханифа решительно отказался. Чтобы сломить его, халиф приказал заточить его в тюрьму и даже высечь, несмотря на возраст и положение. Вскоре после этого Абу Ханифа умер.
С Абу Ханифы начинается письменная традиция в исламском богословии. Ему приписывается первое записанное сочинение по исламской догматике — ал-Фикх ал-акбар или Асл ат-таухид, которое, видимо, действительно восходит в своей основе к какому-то тексту Абу Ханифы. В нём сформулированы основные положения исламской догматики: о единобожии, об атрибутах Аллаха, о Коране как о слове Божьем, о всемогуществе Аллаха, о свободе воли, о пророческом достоинстве, о греховности людей, о добрых делах и о воздаянии за них, о вере, о предопределении, о праведности, о достоинствах тех, кто упомянут в Коране.
Наследие Абу Ханифы сохранилось в виде цитат и ссылок в Китаб ал-харадж Абу Пусуора, а также во всех сочинениях Мухаммада аш-Шайбани, особенно в ал-Мабсут, Китаб аз-зийдат и Китаб ал-асар.
*
Используйте своё знание практически, ибо знание без практики — безжизненное тело.
*
Вера — это убеждение, выраженное вслух и в сердце одновременно.
Раби’а ал-Адавийа
Раби’а ал-Адавийа (713/4–801) — видная представительница басрийской школы аскетов и подвижников. Она происходила из бедной арабской семьи. В раннем детстве при неясных обстоятельствах была продана в рабство. Позднее благодаря своей набожности и аскетическому образу жизни была отпущена на волю. Несколько лет Раби’а ал-Адавийа провела в пустыне, удалившись от людей и подвергая себя аскетическим испытаниям. Затем жила в Басре.
О её учителях, если таковые вообще были, ничего не известно, хотя поздние биографы неизменно называли её ученицей ал-Хасана ал-Басри. К числу сподвижников и учеников Раби’и ал-Адавийи в Басре суфийская традиция относила аскетов и суфиев Рабаха б. ‘Амра, Малика б. Динара, Шакика ал-Балхи, Суфийана ал-Саури и др.
О взглядах Раби’и ал-Адавийи можно судить лишь по поэтическим и прозаическим высказываниям, разного рода эпизодам из её жизни, приводимым поздними суфийскими авторами. В них Раби’а ал-Адавийа выступает сторонницей крайнего аскетизма, отказа от всего того, что может отвлечь от созерцания Бога и общения с Ним, в первую очередь от мирских соблазнов. Оценивая поступки других аскетов и подвижников, а также свои собственные, Раби’а ал-Адавийа стремилась вскрыть их истинные мотивы, дабы избежать возможного «лицеме-рия», «тще¬сла¬вия» и других мирских пороков. Она проповедовала полное равнодушие к невзгодам, искренность в служении Богу, Которого, по её мнению, следовало любить и почитать ради Него Самого, а не ради райского блаженства или из страха перед мучениями в аду.
Раби’а ал-Адавийа первая из аскетов выдвинула мысль о всепоглощающей и бескорыстной любви к Богу как основе духовной жизни человека. Тщательное исполнение религиозных предписаний и аскеза, согласно Раби’е ал-Ада¬вийе, должны очистить душу от всех посторонних забот и страстей, подготовить её к восприятию Божественной любви, к созерцанию «возлюб¬лен¬ного» и общению с ним.
Идеи Раби’и ал-Адавийи широко распространились среди последующих поколений суфиев и легли в основу учений ал-Бистами, ал-Халладжа, Ибн ал-Фарида, Ибн ‘Араби и многих других. Её авторитет признавали все суфии. Они видели в ней пример праведности, бескорыстного служения Богу, любви к Нему и почитали её как святую. В суфийских кругах образ Раби’и ал-Адавийи стал темой многочисленных легенд и нравоучительных историй. Ей приписывали различные чудеса и сверхъестественные способности.
О, дети Адама, нет переходных стадий между оком и Богом и нет доступа к Нему посредством языка; понапрасну напрягает ухо слушающий, а руки и ноги — рулевой, ведущий к замешательству. Эта работа для одного только сердца. Стремись обрести сердце, которое пробуждено, ибо когда сердце пробуждается, не нужно возлюбленной; ведь пробуждённое сердце потеряно в Боге, а тот, кто потерян, не нуждается в возлюбленной. Это исчезновение в Боге.
*
Однажды Раби’ю спросили, любит ли она Бога. Она ответила, что любит. Затем спросили, порицает ли она шайтана. Она ответила: «Нет. Любовь к Богу не оставила никакого места в моём сердце для порицания шайтана».
*
Всякий влюблённый уединился со своей возлюбленной, а я теперь одна с Тобой. О Господи, если я служу Тебе из страха перед адом, то спали меня в нём, а если служу я Тебе в надежде на рай, изгони меня из него. Если же я служу Тебе ради Тебя самого, то не скрой от меня Своей вечной красы… Так охватила меня любовь к Богу, что не осталось у меня ничего, чем я могла бы любить кого-либо, кроме Него!.. Я перестала существовать и вышла из себя самой. Я соединилась с Богом и целиком отдалась Ему.
*
Спросили Раби’ю, что она скажет о рае. Она ответила известным изречением: «Сперва сосуд, а потом дом» — и пояснила свою мысль, что она воспевает Бога раньше рая.
*
Познавший — это тот, кто желает получить у Бога сердце. Когда Бог даёт ему сердце, человек тотчас возвращает его, чтобы оно было предохранено в Божьей руке и скрыто от твари в Незримом.
*
В искренней молитве человек, созерцая своего Господа, должен забывать Его удары.
*
Двух родов была моя любовь к Тебе:
Себялюбивая и такая, какая Тебе подобает.
При себялюбивой любви радость свою нахожу я
в Тебе,
В то время как ко всему и ко всем другим я слепа.
При той любви, которая ищет Тебя, достойной,
Завеса снята и могу я взглянуть на Тебя.
Фудайл ибн Ийад
(ум. 802/3)
*
Кто любит, чтобы слушали слова его, тот не аскет.
*
Отказ от деятельности ради людей — лицемерие, но и деятельность ради людей — многобожие.
*
Когда возлюбит Бог раба своего, умножает он скорбь его в мире, когда возненавидит, даёт ему широту в мирских благах его.
*
Всякий, кому неприятно уединение и кто любит людей, далёк от безопасности.
*
Если человек обращается ласково с людьми, пришедшими на собрание к нему, и проявляет по отношению к ним хороший характер, это лучше для него, чем вставание на молитву по ночам и пост в течение всего дня.
*
«Что вы думаете о человеке, у которого в рукаве финики и который потом садится на краю отхожего места и бросает туда финик за фиником?» — Ответили: «Это безумный!» Фудайл сказал: «А тот, кто бросает в чрево своё, пока не наполнит его, ещё безумнее. Ибо то отхожее место наполняется из этого».
*
Мудрец будущей жизни — знание его сокрыто, а мудрец этого мира — знание его распространено. Следуйте за постигшим будущую жизнь и остерегайтесь постигшего эту жизнь и не водитесь с ним. Поистине, вовлечёт он вас в смуту самоослеплением своим и пустословием. Притязания его — знание без дел и дело без искренности.
*
Страх лучше надежды, пока человек здоров. Когда же приходит смерть к нему, надежда лучше страха.
*
Всякий раз, когда кто-нибудь проклинает верховое животное, оно говорит: «Аминь! Да будет проклятье на том из нас обоих, кто более непокорен Богу!»
*
Кто ищет брата без греха, тот останется без брата.
*
Два свойства делают сердце жестоким — обилие речей и обилие пищи.
*
Не заключай братского союза с тем, кто, прогневавшись на тебя, будет клеветать на тебя.
*
Тот не брат, кто разгневается на тебя, если ты воспрепятствуешь ему в чём-нибудь, чего он хочет.
*
Если бы люди науки отреклись от мира, склонились бы перед ними головы притеснителей и пошёл бы за ними народ. Но они расточили свои знания для сынов мира, чтобы добиться таким путём удела из того, что в руках их, унизились они и стали презренными перед людьми. Признак аскетизма — радоваться, когда перед лицом эмиров и прислужников их назовут вас невеждами.
*
Когда появилась клевета, исчез братский союз, ибо братство — это всегдашнее обращение лицом к лицу.
*
Люди добродетельны до тех пор, пока не увидели своей добродетели.
*
Если Бог захочет ударить раба своего, даст он власть над ним тому, кто притесняет его.
*
Бог собрал всё зло в одном доме, сделав ключом от него любовь к миру, и собрал в одном доме всё добро, сделав ключом от него отреченье от мира.
*
Когда наступает ночь, я радуюсь тому, что приходит моё уединение с Истиной без разъединения, и когда брезжит утро, печалюсь от отвращения к созерцанию людей: не надо, чтобы они приходили и смущали меня в этом уединении.
*
Влечение к этому миру — вот что является причиной гибели человека, ибо не погибнет раб, пока не одолеет страсть его самого и веру его.
*
Мне приятнее поклясться в том, что я — лицемер, чем клясться, что я не лицемер.
Абу-л-Атахийа
(748–825)
Наше время — мгновенье. Шатается дом.
Вся вселенная перевернулась вверх дном.
Трепещи и греховные мысли гони.
На земле наступают последние дни.
Небосвод рассыпается. Рушится твердь.
Распадается жизнь. Воцаряется смерть.
Ты высоко вознёсся, враждуя с судьбой,
Но судьба твоя тенью стоит за тобой.
Ты душой к невозможному рвёшься, спеша,
Но лишь смертные муки познает душа.
Сколько дней я повсюду собрата искал,
Человека с утра до заката искал.
Вместо дружбы нашёл я одно вероломство,
Вместо доброй улыбки — звериный оскал.
О моих недостатках крича и трубя,
Себялюбцы безгрешными числят себя.
Лицемеры в глаза улыбаются сладко,
Отвернёшься — как змеи ужалят шипя.
Полон мир нечестивых, спесивых людей.
Не ищи, не найдёшь справедливых людей.
Только истину должно искать в этом мире,
Только правде будь верен, склонись перед ней!
Ад-Дарани
Абу Сулайман ‘Абд ар-Рахим б. ‘Атийа ад-Дарани (ум. 830) — сирийский подвижник, ученик ‘Абд ал-Вахида б. Зийада (ум. 792). Считается одним из основателей учения о суфийском Пути и суфийской этике.
*
Тот, кто занят собой, отвлечён от людей, — это стадия действующих; тот, кто занят своим Господом, отвлечён от себя, — это стадия знающих. Аскет должен непременно находиться на одной из этих стадий.
Первая его стадия — занимать себя самим собой, и при этом равны для него и похвала, и порицание, наличие чего-либо или его отсутствие, и из того, что у него остаётся некоторое имущество, не следует делать вывод, будто он вовсе лишился аскетизма.
*
Когда действие перейдёт в сердце, все части тела получают отдохновение.
*
Разве можно скрыть от Него то, что в сердцах?! Ведь в них нет ничего, кроме того, что Он сам туда вложил. Так как же укроется от Него то, что от Него исходит?!
*
Дела людей — это не то, что может удовлетворить либо прогневить Аллаха. Напротив, Он испытывает удовлетворение одними людьми, наделяя их делами тех, кто вызывает Его удовлетворение, и гневается на других людей, наделяя их делами тех, против кого обращён Его гнев.
*
Всё, что отвлекает тебя от Аллаха, — твоя напасть.
Ал-Мухасиби
Ал-Мухасиби, Абу ‘Али ал-Харис б. Асад ал-‘Анази (ок. 781–867) — багдадский богослов, один из первых теоретиков суфизма. Родился в Басре. В молодости приехал в Багдад. Ал-Мухасиби вёл аскетический образ жизни, отличался богобоязненностью (вара’), не признавал компромиссов в повседневной жизни и в религиозных вопросах. Известно, что ал-Мухасиби отказался от большого наследства, оставленного ему отцом, т. к. тот был приверженцем му’тазилитского учения о «свободе человеческой воли». Благочестие и образованность ал-Мухасиби снискали ему широкую известность и привели к нему многочисленных учеников. Однако около 846 г. он вынужден был прекратить свои проповеди и преподавание из-за гонений со стороны хунбалитов во главе с самим Ибн Ханбалем, а затем был выгнан из Багдада. По возвращении ал-Мухасиби вынужден был жить затворником и отказался от всякой общественной деятельности. Он умер в крайней нищете.
Ал-Мухасиби сформулировал основные положения суфийской психологии (‘илси ал-кулуб ва-л-хатарат). Главным инструментом самосовершенствования он считал самонаблюдение и самоконтроль (муракаба ва мухасаба). Отсюда его прозвище ал-Мухасиби, т. е. контролирующий себя, отдающий отчёт самому себе. Объектом «конт¬ро¬ля» должны быть прежде всего намерения (нийат) и движения души (хатарат), ибо они в конечном счёте определяют поступки человека. На пути к Богу верующего подстерегают многочисленные опасности и соблазны. Так, некоторые спешат воспользоваться мирской славой, которую приносит им внешняя набожность. Это — лицемерие и кичливость, которым следует противопоставить искренность намерений и действий. Человек не должен доверять суждениям окружающих, ибо только он сам знает, каковы истинные мотивы, движущие им. Верующий должен научиться презирать всё мирское, в полной мере осознать себя рабом Божьим; это позволит ему сопрягать каждый свой поступок с Божественной волей и не искать удовлетворения ни в чём и ни в ком, кроме Бога.
В интерпретации ал-Мухасиби инициатором божественной любви выступает сам Бог. Возлюбив Своих тварей, Он зажёг в их сердцах свет ответной любви.
Ал-Мухасиби принадлежит свыше 30 сочинений. Наибольшим влиянием и известностью пользовались следующие: Китаб ар-ри’айа ли-хукук Аллах (Суфийская психология и практика), Китаб ал-васайа (Психология наставления начинающим суфиям) и др. Многие сочинения написаны в форме ответов учителя на вопросы ученика.
*
Разум — есть природная способность, которая подго¬тавливает человека к восприятию умозрительных знаний. Это нечто вроде света, с помощью которого человек готов постигать вещи.
*
Двумя элементами разум наш дышит:
Тем, что природой дано, и что слышит.
Нет пользы от слушанья, если оно
Не понято тем, что природой дано.
Так солнечный свет бесполезен для нас,
Коль блеска его не увидит наш глаз.
*
Страх является продуктом знания так же, как спокойствие является результатом аскетизма, а покаяние — результатом знания о Боге.
*
Свет знания может просветить лишь благочестивых, точно так же, как свет дня полезен лишь для зрячих, а не для слепых.
Ахмад ибн Харб
(792/3–848/9)
*
Нет вещи более полезной для сердца раба Божьего, чем общение с праведниками и взирание на дела их; нет вещи убыточнее для сердца, чем общение с развратниками и взирание на их дела.
*
Дивится земля двум видам людей: тому, кто расстилает ложе своё для сна и опирается на подушки свои; говорит ему земля: «О, сын Адама, почему ты не вспоминаешь о длительности испытания в недрах моих без подушки?» И дивится земля тому, кто спорит с братом своим о клочке её, и говорит ему земля: «Почему ты не помыслишь о владельцах его до тебя? Сколько ушло людей, обладавших им и не оставшихся на нём…»
*
Надо, чтобы человек сторонился пустых дел и непокорности.
*
Не видел я умов, слабее умов наших, — предпочитаем мы тень солнцу и не предпочитаем рая аду.
*
Тот, кто учит людей добру и указывает им путь к нему, подобен человеку, нанявшему подёнщиков, работающих для него телом и имуществом своим, денно и нощно, при жизни его и после смерти его.
*
Кто взглянет на сад или строение с желанием, не извлекая для себя назидания, у того Аллах Всевышний отнимет служения на сорок дней.
*
Уходят из мира люди, богатые обилием добрых дел, и окажутся они в день Воскресения нищими по причине преследования людей.
*
Когда в женщине соединятся шесть качеств, достигает совершенства благо её: 1) охранение пяти чувств, 2) покорность её мужу, 3) смирение её перед Господом, 4) охранение языка её от сплетни и клеветы, 5) не¬тре¬бовательность в отношении мирских благ, 6) терпе¬ние во время бедствия.
*
Страшитесь Бога, сколько можете, и служите Ему, сколько можете.
Зу-н-Нун ал-Мисри
Зу-н-Нун ал-Мисри, Абу-л-Файд Саубан б. Ибрахим (ок. 796–860/1) — наиболее известный представитель раннего суфизма в Египте. Родился в Ахмиме (Верхний Египет) в многодетной семье нубийца Маула. Его учителем был некий Са’дун из Каира. Большую часть жизни Зу-н-Нун провёл в Каире, много проповедовал, странствовал, побывал в Мекке, Дамаске, Антиохии. Известный в Египте маликитский богослов-законовед и историк ‘Абу ал-Хакам осудил Зу-н-Нуна за проповедь суфизма, рассматривая мистические учения как «предосудительное новшество». Будучи наставником му’тазилитского догмата о сотворении Корана, Зу-н-Нун подвергся гонениям со стороны властей. Незадолго до кончины он был доставлен в резиденцию халифа ал-Мутаваккила в Самарре. Халиф был потрясён красноречием и благочестием своего пленника, и Зу-н-Нуна освободили. Некоторое время он провёл в Багдаде, где общался с местными суфиями и приобрёл много учеников. Вскоре по возвращении в Египет он скончался и был похоронен в Гизе, где его могила существует и поныне.
Зу-н-Нуну приписывают около полутора десятков сочинений. До нас дошли его сентенции, проповеди и стихотворные отрывки. Они носят поучительный и теософско-экстатический характер, в них восхваляются преимущества святых, избравших аскетический образ жизни и суфийские идеалы ради высшей цели — сближения с Богом. Путь к Нему лежит через гнозис (ма’рифа), достигаемый отходом от мирских дел, самосовершенствованием, подавлением естества и т. д. Суфийская традиция считает Зу-н-Нуна ал-Мисри основателем учения о «стоянках и состояниях» (макамат ва ахвал) мистического Пути. Он неустанно подчёркивал трансцендентность божества, отвергал антропоморфические представления о нём. В поэтических строках Зу-н-Нуна воспета любовь к Богу, опи¬са¬ны страдания, на которые обречён «влюблённый»-мистик.
В сочинениях поздних суфиев, особенно ас-Сухра¬вар¬ди, Зу-н-Нун ал-Мисри изображается как носитель «вечной мудрости», пришедшей к нему от греков-пифагорейцев.
Идеи Зу-н-Нуна были подхвачены и развиты последующими поколениями суфиев. В суфийских биографических сводах (ал-Худжвири, Джами, ‘Аттар) личность Зу-н-Нуна ал-Мисри, аскета, чудотворца и алхимика, пред¬стаёт порой в легендарном виде.
*
Обычный человек раскаивается в своих грехах, избранные раскаиваются в своей невнимательности.
*
Сущность познания — есть осведомление об Истине, которое удаётся по Его милости, т. е. наподобие то¬го, как при помощи лучей солнца можно увидеть солнце, так и при помощи Божьей милости можно познать сущность Бога.
*
Один молодой человек пришёл к Зу-н-Нуну и сказал, что суфии не правы, и многое другое. Египтянин, не сказав ни слова, снял с пальца кольцо и протянул его со словами: «Отнеси это кольцо к рыночным торговцам — и посмотри, сможешь ли ты получить за него золотой». И никто на всём рынке не предложил за кольцо больше, чем одну серебряную монету. Молодой человек принёс ему кольцо назад. «А теперь, — сказал Зу-н-Нун, — отнеси его к настоя¬щему ювелиру. Посмотрим, сколько он за него заплатит».
И ювелир предложил за кольцо тысячу золотых. Молодой человек был поражён. «Сейчас твои знания о суфиях, — сказал Зу-н-Нун, — так же велики, как знания торговцев о ювелирных изделиях. Если ты хочешь оценить драгоценности, стань ювелиром».
*
Упование на Бога — это оставление заботы о своей душе и отказ от своей силы и могущества.
*
Было время, когда человек знания в силу своего знания обретал жгучую ненависть к этому миру и был готов отказаться от него. Теперь же человеческое знание вселяет в него горячую любовь к этому миру, и он готов искать материального процветания. Было время, когда человек тратил свою собственность на приобретение знания. Сегодня же посредством знания он приобретает собственность. Было время, когда можно было видеть, как человек знания растёт и внутренне, и внешне. Теперь же можно видеть, как многие люди знания растут в своём разложении и внутренне, и внешне.
*
Если хочешь, чтобы сердце твоё смягчилось, чаще постись, а если не смягчится, чаще молись, а если не смягчится, проси подаяния, а если и тогда не смягчится, оказывай ласку сиротам.
*
Всё, что читал, — забудь, всё, что писал, — уничтожь, чтобы исчезла ширма, отделяющая человека от Бога.
*
Суфий — это тот, чья речь соответствует его поведению, чьё молчание говорит о его состоянии и кто отбрасывает мирские связи.
*
Существуют четыре симптома при отмирании сердца: человек не ощущает сладости в богослужении, не боится Бога, не прислушивается к порицанию, не воспринимает знание, которому его учат.
Йахийа б. Муаз
(ум. в 871/2 г.)
*
Существует три признака аскетизма: действие без привязанности, решение без желания, величие без возвеличения.
*
Мирская жизнь подобна невесте: кто желает её, тот причёсывает ей волосы. Отказавшийся же от неё, напротив, чернит ей лицо, растрёпывает ей волосы и разрывает её одежды. Познавший занят исключительно Аллахом и не обращает внимания на мирскую жизнь.
Ал-Бистами
Ал-Бистами, Абу Йазид (Байазид) Тайфур б. ‘Иса (ум. в 875 г.) — прославленный персидский суфий. Перс родом из г. Бистама (на северо-западе Ирана), его дед был героем, принявшим ислам, отец принадлежал к тамошней знати. Два брата ал-Бистами — Адам и ‘Али — также стали аскетами. Всю жизнь ал-Бистами провёл в Бистаме, где и умер. Лишь несколько раз ал-Бистами на непродолжительное время покидал родной город, когда за свои экстатические речения был обвинён в неверии. Наставником ал-Бистами в мистицизме считается суфий Абу ‘Али ас-Синди. Он не знал арабского языка, и ал-Бистами взялся обучить его айатам, необходимым для молитвы, а тот открыл ал-Бистами мир мистики.
Для учения ал-Бистами характерны прежде всего экстатический восторг и опьянение любовью к Богу, всепоглощающая страсть к Которому приведёт возлюбленного в конечном счёте к слиянию с Ним. Опираясь на личный опыт психических состояний, ал-Бистами пришёл к заключению, что при абсолютном погружении в размышления о единстве божества может появиться духовное ощущение полного исчезновения собственного «я»: личность исчезает, растворяется в Боге, приобретая при этом божественные атрибуты в нём самом. Он дал этому состоянию название фана (небытие, исчезновение) и сформулировал такое важное для мусульманского мистицизма состояние, как «ты есть я, я есть ты», т. е. как бы функциональный обмен ролями, когда личность, растворившись, исчезнув в божестве и приобретя его атрибуты, становится божеством, а божество — личностью.
Ал-Бистами не оставил после себя трудов. До нас дошло около 500 его изречений. Они были частично зафиксированы лицами из его окружения, а также теми, кто слушал его наставления.
*
То, что благодаря поверхностному мышлению кажется лицемерием у просвещённых, в действительности лучше кажущейся искренности начинающих.
*
Господи, дай мне не существовать! Доколе между Тобой и мной будет стоять моё «я»?
*
Ал-Бистами спрашивали, дома ли он. Отвечал: «Под этой кровлей нет никого, кроме Бога».
*
Бог знает всё, в чём я нуждаюсь, поэтому я никогда не молюсь — ведь это неимоверно глупо! Что говорить ему? Он и так всё знает. Если же я скажу что-либо, что ему известно, это будет просто глупо. Если же я попытаюсь найти то, чего он не знает, это будет ещё глупее, — как вы можете найти подобную вещь? Поэтому-то я просто никогда ни о чём не беспокоюсь. Что бы мне ни понадобилось — Он даёт.
Байазид был очень беден, голоден и одинок в городе, через который проходил. Ночь была так темна, и он сидел под деревом вне стен города, а это было опасно. И один ученик сказал: «Но как быть с нынешним положением? Если Он знает, что его возлюбленный Байазид в такой нужде, что город изгнал его, что он сидит под деревом, а вокруг бродят дикие звери, не давая даже возможности заснуть, — о каком Боге ты говоришь? Разве Он не знает, в чём ты нуждаешься?» Байазид рассмеялся и сказал: «Он знает, что именно нужно в настоящий момент, — в этом моя нужда! Если это не так — то как же? Почему тогда всё здесь? Бог знает, когда вам нужна нищета, и Бог знает, когда вам нужно богатство. И знает Он, когда вам нужно голодать, также Он знает, когда вам нужно участвовать в пире. Он знает! И в этом моя нужда в этот момент».
*
Некто постучался в дверь, и Байазид крикнул: «Кого ищешь?» Стучавший ответил: «Байазида». Байазид заметил: «Я тоже вот уже три десятка лет ищу Байазида и всё ещё безуспешно».
*
Сведения о Боге находятся в человеке, познание Его — в человеке, любовь Его — в человеке, сердце Его — в сердце человека.
*
У Бистами спросили: «Происходит что-либо от усилий раба?» Ответил: «Нет, но без усилий тоже не происходит».
*
Когда в сердце приходит печаль, считай это удачей, ибо мужи благодаря печали достигают чего-либо.
*
Тот, кто глядит на людей глазами знания, ненавидит их, но тем, кто глядит на них глазами Истинной Реальности, Творец открывает милосердие к ним.
*
Я сбросил самого себя, как змея сбрасывает кожу. Я заглянул в свою суть и… О, я стал Им.
*
Настоящий и истинный посвящённый не нуждается в знаниях учёных.
*
Сердце познавшего подобно лампе, вставленной в канделябр, сделанный из зеркал, не имеющих изъяна. Сияние сердца озаряет весь ангельский мир. Чем тогда сердцу страшна тьма?
*
Вновь посвящённый должен подчиниться дисциплине знания, но соблюдение Истины есть нечто более высокое.
*
Сердце — это то, что не содержит даже ничтожной частицы желания, направленного на тварный мир.
Абу Салах Хамдун Кассари
(ум. 893)
*
Завещаю вам две вещи: беседу с мудрыми и избегание глупых.
*
Тот, кто осведомлён о житии своих предков, будет знать свои дурные качества.
*
Для тебя знание Всевышней Истины должно превосходить знание народа, то есть в уединении ты должен обращаться с Всевышней Истиной больше, чем с народом, ибо привязанность твоего сердца к народу является большой преградой между тобой и Богом.
Ат-Тирмизи
Ат-Тирмизи, ал-Хаким Абу ‘Абдаллах Мухаммад б. Али (ум. в конце IX века) — крупнейший представитель восточно-иранского суфизма. Родился в г. Термезе. Согласно «автобиографии», с восьми лет усердно занимался религиозными науками. Двадцати восьми лет от роду отправился в Мекку. Вернувшись из паломничества, ат-Тирмизи стал умерщвлять плоть, изучал мистические трактаты. Среди его суфийских учителей называют известных хорасанских шейхов Абу Тураба ан-Нахшаби, Йалйу ал-Джалла‘, Ахмада б. Хадравойхи и др. Большую роль в судьбе ат-Тирмизи сыграла его жена, очевидно, полностью разделявшая его взгляды. Проповеди и сочинения ат-Тирмизи, прежде всего ‘Илал аш-шари‘а и Хатм ал-аулийа‘, в которых он рассуждал о смысле мусульманских обрядов, о любви к Богу, о различных категориях мистиков, о «печати святых», существующей наряду с «печатью пророков», вызвали недовольство богословов-законоведов и власть имущих. Спасаясь от гонений, ат-Тирмизи вынужден был перебраться в Балх, затем в Нишапур, где приобрёл многочисленных сторонников. Когда в результате изменения политической ситуации противники ат-Тирмизи вынуждены были эмигрировать, он смог вернуться в родной город. Там он умер, окружённый учениками и последователями. Среди них заслуживают упоминания в первую очередь Абу ’Али ал-Джузджани и Абу Бакр ал-Варрак.
Значение ат-Тирмизи для истории суфизма определялось главным образом его сочинениями, число которых приближается к восьмидесяти. Изложенные в них учения о душе, её «состояниях» и «движениях», о способах самосовершенствования и обуздания низменных инстинктов, о страдании как очищении и другие оказали огромное влияние на последующую суфийскую психологию. Высшим доступным человеку знанием ат-Тирмизи считал мистический гнозис (ма‘рифа или хикма), который он отождествлял с божест¬венным светом, заключённым в сердцах людей. В отличие от обычного знания (‘илм), сводящегося к истолкованию и применению положений шариата, гнозис постигает тайный смысл вещей и в конце концов саму божественную сущность. Если ‘илм можно обрести в процессе обучения, то ма‘рифа — это милость, которую Бог дарует своим избранникам. Сфера и время ‘илм ограничены, тогда как ма‘рифа не имеет пределов. Гнозис доступен лишь тем людям, чьи души очистились от мирских привязанностей и чьи помыслы устремлены к Богу. Такими людьми ат-Тирмизи считал суфийских святых. Именно гнози¬сом они отличаются от прочих верующих.
Как отмечают исследователи, ат-Тирмизи был, вероятно, знаком с буддийскими, христианскими и манихейскими учениями. Отдавая должное глубине его знаний и широте кругозора, современники дали ему почётное прозвище ал-Хаким (мудрец).
*
Знание есть откровение самих вещей.
Ибн Абд Раббихи
Ибн Абд Раббихи, Абу Омар Ахмед ибн Мухаммад (860–940) — испано-арабский поэт и историк. Родился в Кордове и там же умер. Получил традиционное мусульманское образование. Сохранились лишь немногие из его стихов, собранные в Уникальной книге о поэтах-совре¬мен-никах ас-Саалиби. В этих стихах любовная лирика перемежается с аскетическими мотивами. Известна его прозаическая антология Редкостное ожерелье, состоящая из 25 слоёв («драгоценностей»).
*
Знание бывает двоякое: знание носимое (накап¬ли¬вае¬мое) и знание используемое (активно применяе¬мое). Знание носимое вредно. Знание используемое полезно.
Ибн Салим
Мухаммад Ибн Салим Абу ‘Абдаллах (ум. в 909 г.) — ближайший сподвижник ат-Тустари. Мухаммад Ибн Салим проповедовал суровый аскетизм: полное предание себя божественной воле (таваккул), безропотное перенесение испытаний, безбрачие и т. д. В трудах багдадских противников критикуются следующие положения Ибн Сали¬ма и его сподвижников:
1. В День Воскресения Бог предстанет в образе человека, подобного пророку Мухаммаду; он явится всем тварям: ангелам, духам, людям, всем животным — каждому в том облике, в каком они Его признают.
2. Неверующие (куффар) узрят Бога в будущей жизни, и Он потребует у них отчёта.
3. Бог обладает тайной (ас-сирр); если Он раскроет её, божественный миропорядок (тадбир) прекратит существование (батал); у пророков также есть тайна, раскрытие которой привело бы к недействительности пророчества; эта же тайна свойственна и носителям религиозных знаний (‘улама’).
4. Бог желает от своих рабов послушания и не желает ослушания; и то и другое осуществляется людьми, но не создаётся ими.
5. Бог вездесущ, в этом отношении нет разницы между троном и любым другим местом.
*
Помощь Всевышнего Аллаха рабу по степени его намерения: тому, у кого намерение полное, и помощь Бога будет полной, у кого оно недостаточно, в такой же степени недостаточной будет и она.
Ал-Джунайд
Ал-Джунайд, Абу-л-Касим ал-Джунайд б. Мухаммад ал-Каварири ал-Хаззаз ал-Багдади (ум. в 910 г.) — родоначальник одного из двух основных течений в суфизме — рационалистического, именуемого «учением о трезвости и полном самоконтроле», названного по его имени джунайдийа.
Перс, родился в Багдаде (или в г. Иехавенде), где провёл всю жизнь и умёр. Ребёнком остался без отца и воспитывался в доме своего дяди (по матери), мистика персидского происхождения Сари ас-Сакати (ум. в 867 г.), изучал шафи’итское право и хадисы у известного факиха Абу Саура Ибрахима ал-Багдади. Наставниками и учителями ал-Джунайда в суфизме были Сари ас-Сакати и ал-Харис ал-Мухасиби — основатели багдадской школы мистицизма, разрабатывавшей учение о божественном единстве (таухид) и степени его познания на основе психологического опыта и интуиции. Ал-Джунайд видел в суфизме средство постоянного духовного очищения и борьбы взглядов. По его мнению жизнь мистика состоит из непрерывных усилий познать единство Бога, свою извечную от Него зависимость и своё ничтожество перед Ним. Суть трёхступенчатой доктрины мистического учения, которую ал-Джунайд впервые сформулировал, а затем настойчиво повторял и объяснял, сводится к следующему: единственное реальное бытие есть бытие Бога; поскольку человек, как и всё сотворённое, имеет своё происхождение и начало в Боге, то он должен в конечном счёте, рано или поздно, возвратиться к своему первоисточнику после их разъединения, чтобы снова соединиться и быть в Нём, т. е. достичь первоначального состояния. Данного состояния суфий достигает в результате погружения в медитацию о единстве Бога, перед Которым он становится абсолютно ничем, посредством постоянного подчинения Его воле, преклонения перед Ним и мысленной рецитации Его имени. Собственное бытие суфия полностью исчезает, он теряет все свои свойства и качества, исчезают эмоции и реак¬ции, всё растворяется в Боге. Наступает состояние фана’. Опираясь на эти положения учения суфиев, ал-Джунайд сформулировал положение, которое получило название «учение о трезвости», — краеугольный камень его доктрины, согласно которой главная цель состоит не в том, чтобы, находясь в этом состоянии, получить обратно все свои временно утраченные человеческие свойства, но уже видоизменёнными и одухотворёнными предвечным могуществом, а в том, чтобы остаться и сохраниться для новой жизни в Боге, т. е., снова «став собой», вернуться обновлённым в мир с особой миссией от Бога наставлять и просвещать людей, служить человеческому сообществу.
Таким образом, ал-Джунайд, признав в принципе положение о состоянии фана’, разработанное Абу Йазидом ал-Бистами, считал его лишь промежуточной фазой, поскольку совершенный суфий обязан идти дальше, к состоянию «Трезвости», в котором его личное познание Бога могло бы сделать из него более совершенное человеческое существо с полнотой самообладания и контроля над собой.
Человек ясного, трезвого и проницательного ума, ал-Джунайд чётко представлял себе, какую опасность может таить в себе изложение трудных для понимания суфийских взглядов для тех, кто не подготовлен к усвоению. Поэтому стиль его произведений иносказательный, полный неуловимых намёков, — преднамеренно усложнённый специфической терминологией язык как бы окутывал содержание нарочитой неясностью. Сохранилось одно сочинение ал-Джунайда — Раса’ил. Это письма, адресованные частным лицам, трактаты-послания на темы суфизма, часть из которых написана в форме комментария на отдельные айаты Корана.
*
Всякое действие раба Божьего — лишь дар свыше.
*
Сердце друга Бога — это область Божественного Таинства, и Бог не помещает Свои Таинства в сердце того, кто возлюбил мир.
*
Созерцание воздаяния за служение Богу возможно лишь при условии забвения о щедротах Бога.
*
Лучшая из бесед, высшая из них — беседа на ристалище признания Божественного единства.
*
Истина приходит после «состояний» и экстаза и занимает их место.
*
Состояние — это то, что нисходит на сердце, но не длится долго.
*
Знай, что Аллах приближается к сердцам Своих рабов ровно настолько, насколько Он видит их сердца приблизившимися к Нему. Следи же за тем, что близко твоему сердцу.
*
Признак истинного бедняка в том, что он не просит и не отворачивается, когда ему дают, а когда отворачиваются от него — он молчит.
*
Суфий тот, у которого сердце подобно сердцу Авраама, покорность его подобна покорности Исмаила, горе его подобно горю Давида, бедность его подобна бедности Иисуса, терпение его подобно терпению Иова, увлечённость его во время молитвы подобна увлечённости Моисея, искренность его подобна искренности Мухаммада.
*
Суфизм требует приложения восьми качеств. Суфий обладает: широтой взглядов, характерной для Авраама; безоговорочным принятием своего жребия, каким обладал Исмаил; терпением, как у Иова; способностью общаться с помощью символизма, как в случае Захарии; отчуждённостью от своего народа, как в случае Иоанна; шерстяным одеянием, типа пастушьей накидки Моисея; тягой к путешествиям, как у Иисуса; смиренностью, подобной смиренности духа у Мухаммада.
*
Кто-то спросил Джунайда, когда сердце действительно умиротворено. Он отвечал: «Когда оно действительно сердце».
*
Уверенность есть твёрдое начало в сердце знания, которое не поддаётся пересмотру, превращениям или изменениям.
*
Знание бывает двояким: знание расширения от единосущности Единого до крайнего предела множественности и знание сокращения от множественности к единосущности.
*
Соблюсти права Аллаха можно, лишь оберегая сердце от посторонних мыслей. Тот, у кого нет сердечной тайны, старается понапрасну, его благодеяние не может быть искренним.
*
У Джунайда спросили: «Что такое аскетизм?» Он ответил: «Освобождение рук от блага мира и освобождение сердца от соблазна».
Воздержание — это очищение рук от собственности, а сердец — от жадности.
Ат-Тустари
Ат-Тустари, Абу Мухаммад Сахл б. ‘Абдаллах (ок. 818–896) — ранний суфийский мыслитель. Родился в Тустаре в семье арабов. Суфийское воспитание получил у своего дяди Мухаммада б. Саввара. Юношей ат-Тустари посетил Басру и Абадан, где обучался у некоего шейха Абу Хабиба Хамзы ал-‘Абадани. В 834 г. он совершил паломничество в Мекку, где повстречал знаменитого Зу-н-Нуна ал-Мисри и стал, согласно суфийскому преданию, его учеником и духовным наследником. По возвращении в Тустар ат-Тустари в течение почти двух десятилетий вёл аскетический образ жизни: постоянно постился, уединялся, практиковал ночные бдения и т. п. Только после смерти Зу-н-Нуна (860 г.) он осмелился выступить с публичной проповедью, в результате чего быстро приобрёл как многочисленных сторонников, так и противников. Враждебность последних, усугубившаяся политическими неурядицами (саффаридская смута, восстание рабов-зинджей), вынудила ат-Тустари переселиться в Басру, где он провёл остаток жизни в благочестивых занятиях и преподавании.
Приписываемые ат-Тустари сочинения (их насчитывают около десятка) представляют собой, в сущности, записи его высказываний, проповедей, комментариев к отдельным кораническим отрывкам, сделанные его учениками. Аллегорически истолковывая текст Корана, ат-Тустари высказал ряд положений, которые сыграли большую роль в формировании суфийской гносеологии, космогонии и психологии. Согласно его представлениям, до начала мира между душами людей и Богом был заключён «договор» (мисак); души признали божество своим Господом (К., 7:171) и отдали себя на его милость. Взамен им было обещано райское блаженство, которое есть не что иное, как «блаженное видение божества» (муша¬хадат ал-хакк) в День Воскресения и во веки веков. Обретая телесную оболочку со свойственными ей «низ¬менными страстями» (шахават) и «эгоистическими устремлениями» (ахва’ затийа), души забывают о «дого¬воре». Пророки и святые (аулийа’) посланы к людям, чтобы напомнить о нём. Прототипом человечества, его эталоном и первым творением Аллаха был пророк Мухаммад, явившийся в предвечности в виде света (нур Мухаммад), который озарил верой сердца людей. Бог незримо присутствует в сердце каждого, и это есть «величайшая тайна» (сирр), доступная немногим избранным. Тот, кто реализует заложенную в нём «божественность» (рубубийа) и отрешится от собственной воли и своего «я», постигнет божественную сущность и соединится с ней. Эти и другие положения использовали в своих сочинениях более поздние суфии: ал-Халладж, Абу Талиб ал-Макки, ас-Сулами, ал-Кушайри — и развили ал-Газали, Ибн ‘Араби и др. Ученик ат-Тустари Мухаммад Ибн Салим и его сын Ахмад Ибн Салим основали в Басре теологическую школу, получившую название ас-салимийа. Она сохранила взгляды ат-Тустари для последующих поколений.
*
Всё знание человека — в поступках, пока он не придёт к искренности; когда же он достигнет искренности, оно становится успокоенностью. От того, чьё знание достоверно, а действие — в предании себя Богу, Аллах удаляет три вещи: нетерпение, невежество и действие (по своей воле) — и даёт ему вместо нетерпения — терпение, вместо невежества — знание, вместо действия (по своей воле) — отказ от своей воли. И бывает так только для богобоязненных.
*
Искренность — это повиновение. А у кого нет повиновения, нет у него и искренности. Искренность имеет три значения: искренность в служении Аллаху, искренность в совершении дел ради Него и искренность сердца к Нему.
*
Страх Божий — в тайне, а смирение открыто. К тому, кто смиряет свои члены, шайтан не приблизится.
*
Смирение — это стояние перед Аллахом и терпение в этом.
*
Полнота страха Божьего — отказ от грехов втайне и явно.
*
Раскаиваться — это значит не забывать о своих грехах.
*
Дозволенное — то, в чём нет ослушания Аллаху.
*
Истинный бедняк не просит, не отвергает и не откладывает про запас.
*
Если хоть пылинка страха избранных достанется людям земли, то все они достигнут блаженства.
*
Начало приязни для раба в том, что его душа и все члены тела испытывают приязнь к разуму, затем разум и душа испытывают приязнь к знанию божественного закона и, наконец, разум, душа и все члены тела искренне испытывают приязнь к богоугодным делам. Тогда-то раб испытывает приязнь к Аллаху, другими словами, находит в Нём успокоение.
Ал-Халладж
Ал-Халладж, Абу-л-Мугис ал-Хусайн б. Мансур (ок. 858–922) — выдающийся суфий, казнённый за свои проповеди. Родился в селении ал-Байда’ на юге Ирана. Его дед, по преданию, был зороастрийцем, а отец принял ислам. Когда ал-Халладжу было несколько лет от роду, его отец, чесальщик хлопка (халладж), переехал в г. Васит. В этом городе ал-Халладж получил образование. В 16 или 17 лет он перебрался в г. Тустар, где стал учеником известного суфия Сахла ат-Тустари (ум. 896 г.). В 876 г. он переехал в Басру, где обучался у суфия ал-Акта’. Через своего шурина ал-Халладж оказался на некоторое время связанным с движением рабов-зинджей, среди которых были сильны прошиитские настроения. В дальнейшем эта кратковременная связь дала противникам ал-Халладжа основание объявить его шиитским проповедником.
В 878 г. ал-Халладж посетил Багдад, где встретился с крупнейшим суфийским авторитетом ал-Джунайдом (ум. в 910 г.). Позднее он совершил своё первое паломничество в Мекку, где провёл около года, подвергая себя суровым испытаниям (непрерывный пост, всевозможные обеты и т. п.). Вернувшись из хаджа, ал-Халладж выступил с публичной проповедью мистических истин, которая вызвала недовольство суфийских шейхов, опасавшихся гонений со стороны факихов (богословов-законоведов). Многие суфии порвали с ним, однако он нашёл немало сторонников среди городской бедноты. В знак протеста против элитарности суфизма ал-Халладж отказался от обычной суфийской одежды и надел простой халат воина. В течение пяти лет он проповедовал в городах и селениях Хорасана. По возвращении из странствий ал-Халладж совершил второй хадж. По преданию, его сопровождали 400 учеников. Мекканские суфии обвинили ал-Халладжа в разглашении божественных тайн, публичном корыстном чудотворстве, шарлатанстве. После хаджа ал-Халладж вновь отправился в странствия, на этот раз в Индию и Туркестан. Вернувшись в Багдад, он выступил с серией «крамольных» проповедей. Его «кафедрой» была рыночная площадь, слушателями — торговцы, ремесленники и городская беднота. Проповеди ал-Халладжа вызвали брожение в народе: его сторонники видели в нём новоявленного мессию, совершенного святого своего времени. Противники ал-Халладжа обвиняли его в публичном чудотворстве, что считалось привилегией Пророка, в смущении верующих, в притязаниях на самообожествление, в проповеди мистической любви к Богу, цель которой — соединение с Ним, что признавалось «манихейством», в отрицании мусульманского ритуала и прочих «грехах».
В своих экстатических высказываниях ал-Халладж сам изъявлял готовность погибнуть от рук единоверцев, принять мученическую смерть на благо общины. Мусульманские авторы утверждают, что именно в это время он произнёс знаменитую фразу: «Я — Бог» (ана-л-Хакк). Спасаясь от преследований, ал-Халладж в 908 г. бежал в г. Сус. Через три года он был арестован, доставлен в Багдад и заключён в тюрьму. Благодаря заступничеству визира Ибн ‘Исы ал-Халладжу удалось избегнуть смерти, однако остаток жизни он провёл в заключении. В эти годы он написал свой, по-видимому, единственный прозаический трактат Китаб ат-Тавасин. В 922 г. визир Хамид добился возобновления процесса против ал-Халладжа. Несмотря на заступничество приближённых халифа, суд признал ал-Халладжа карматским проповедником и вынес смертный приговор.
В ходе духовных исканий ал-Халладж пришёл к выводу, что истинная любовь к Богу требует от человека страданий, принесения ей в жертву своего «я», дабы избавиться от последней преграды, отделяющей «влюблённого» от «возлюбленной». Этим объясняется вызывающее поведение ал-Халладжа — его жажда страданий, стремление к насильственному уходу из жизни. В своём сочинении Китаб ат-Тавасин ал-Халладж изложил свои представления о роли прототипической сущности Мухаммада в мироздании: её предвечном явлении в виде «светильника», озарившего мрак небытия. В «вознесении» Мухаммада ал-Халладж видел эталон мистического переживания, прообраз взаимоотношений между божеством и человеком.
Легенда об ал-Халладже стала темой множества художественных произведений в прозе и в стихах на арабском, персидском, турецком, малайском и других языках. До каких пор ты стенаешь и жалуешься,
Мол, где Друг (Бог)?
Весь мир полон только Им, а где же иное, не-Друг?!
Если ты чуток, сведущ в тайнах Его сущности,
Увидишь Друга во всём мире очевидным.
Из Вселенной сделал завесу себе,
Но за завесой являешься очевидным Ты.
Говори же языком Хусейна,
Что мир — это форма, а Ты — содержание.
Мир как зеркало, чьи яркость и блеск — от Тебя,
Весь мир — тело, а Ты — только единственная душа.
В обличии каждой красавицы Ты покажешь Свой лик,
В глазах каждого влюблённого сидишь и наблюдаешь Ты.
*
Люди этого мира стараются творить добро. Я посоветовал бы вам искать то, малейшая частица чего ценнее всей вашей доброты. Это знание того, что действительно реально, — истинная наука.
*
Я глубоко размышлял над всеми религиями и нашёл, что они многочисленные ветви ствола, имеющего один корень. Не требуй от человека, чтобы он исповедовал определённую веру, ибо в этом случае он лишь отделится от своего прочного корня. А ведь сам корень ищет человека и указывает ему величие и значение всего, и лишь тогда человек их осознаёт.
*
Единый именуемый проявит себя для определения,
И ты увидишь многообразие форм и множество имён.
Весь мир полон знаков Твоих,
И при этом Ты чист от всяких знаков.
Как освободится сердце от плена тщеславия и ханжества,
Так и найдёт себе обитель в царстве великого Бога.
Если порвёшь одежду бытия своего,
Найдёшь одежду из вечного Бытия.
Если ты являешься потонувшим в море единства,
Если не остаётся тебя, — то ты являешься Им и самим.
*
Бабочка не удовлетворяется ни светом, ни теплом, исходящим из свечи — божественного источника, бросается в пламя и сгорает в нём. Некоторые ждут, что она вернётся и объяснит им то, что видела, поскольку она не удовлетворилась тем, что ей рассказывали. Но она сама в тот момент… исчезла в пламени, где не оставила ни следа, ни тела, ни имени, ни опознавательного знака. И потому, зачем ей возвращаться, когда теперь она владеет любимым?
*
«Возможно ли преодоление препятствий и постижение сущности Истины путём логических умозаключений и традиционной религии?» — «Ни один мудрец не постиг Его пониманием. Тот, кто говорит: “Я познал Бога…”, ставит этой претензией своё существование выше, чем существование Бога, которого он якобы познал. Мудрость (познание Истины) находится по ту сторону особой границы, по ту сторону намерения интеллекта, по ту сторону сознания, по ту сторону существующих традиций и по ту сторону восприятия».
*
Оставь ты, Хусейн, науку тела
И принимай науку души своей.
Не бери разума в путеводители на пути к Любимой,
Ибо любовь к Ней есть путеводитель к самой Любимой.
Если молишься ради вознаграждения в раю,
По законам влюблённых, не праведный ты, а неверный.
Желание и страдание — удел беззаветно влюблённых,
На базаре любви молитве и набожности — грош цена!
Эй, друг, постарайся, чтобы людям ты делал добро,
Если хочешь сказать: не зря прожил я свою жизнь.
*
Мудрость находится по ту сторону актуальной данности… по ту сторону намерения интеллекта, по ту сторону сознания, по ту сторону полученных традиций и по ту сторону восприятия.
Аш-Шибли
Аш-Шибли, Абу Бакр Дулаф б. Джахдар (б. Джа’фар) (861–946) — багдадский суфий, ближайший сподвижник и ученик ал-Джунайда и ал-Халладжа. Родился в Самарре. В возрасте 40 лет принял суфизм в собрании известного багдадского суфия Хайра ан-Нассаджа. Поначалу симпатии аш-Шибли в силу его экзальтированного характера склонялись к крайнему суфизму, который проповедовал ал-Халладж. Однако преследования, а затем жестокая казнь последнего, вероятно, заставили его изменить свои взгляды и занять осторожную позицию, свойственную ал-Джунайду и его окружению. Есть сведения, что аш-Шибли обвинил ал-Халладжа в разглашении тайн, которые должны быть достоянием избранных. После казни ал-Халладжа поведение аш-Шибли стало крайне необычным. Его эксцентрические поступки (сжигание дорогих одежд и благовоний, самоистязания и пр.), повышенная эмоциональность привели к тому, что его сочли сумасшедшим, поэтому багдадские власти, активно боровшиеся в это время с инакомыслием и «непозво¬ли¬тель¬ными новшествами», не принимали его всерьёз. Аш-Шибли спасло, видимо, также его знатное происхождение.
В экстатических высказываниях и аллегори¬ческих намёках аш-Шибли, записанных в основном в конце его жизни, в завуалированной форме говорилось о страданиях и радостях божественной любви, о необходимости отказа от мирской жизни ради высшей цели — сближения с божеством, о самоконтроле и о самонаблюдении, которые должен практиковать истинный суфий. Мистические стихи, приписываемые аш-Шибли, не лишены художественных достоинств. Наиболее известными его учениками были ‘Али ал-Хусри и Абу-л-Касим ан-Насрабази. Сюжеты из биографии аш-Шибли, его высказывания и стихи можно встретить во всех авторитетных суфийских трактатах. Своей широкой известностью он обязан парадоксальности мышления, незаурядности поведения, причастности к судьбам великих людей и знаменательным событиям в истории суфизма.
Его могила в Багдаде сохранилась и почитается по сей день.
*
Внешнее в слушании — соблазн, внутреннее — назидание. Тому, кто познал направление, позволено слушать произносимое, а кто не познал, тот поддаётся соблазну и повергает себя в пучину бед.
*
Существует три вида смерти: смерть ради этого мира, смерть ради мира загробного и смерть на Пути Господа. Тот, кто умирает с любовью к этому миру, есть лицемер. Тот, кто умирает с любовью к миру загробному, является благочестивым. Но тот, кто умирает с любовью к Господу, есть суфий.
*
Шейх Шибли сказал: «Никто не познал Бога». Спросили: «Как это понимать?» Он ответил: «Если бы познали Его, то не спрашивали бы о Нём».
*
Страх — это когда ты боишься, что Аллах не вернёт тебя самому себе.
*
Надеяться — значит просить Аллаха не отделять тебя от Него.
*
Служение есть освобождённое состояние сердца.
Ас-Сулами
Ас-Сулами, Абу ‘Абу ар-Рахман Мухаммад б. Хусайн (937 или 942–1021) — крупный представитель хорасанской школы суфизма, автор многих класси¬ческих суфийских сочинений. Родился в Намапуре в семье, связанной с суфизмом давней традицией. Хирку, духовное знание, ас-Сулами получил от своего отца, однако наибольшее влияние на формирование его как суфия оказал его дед по матери Исма‘ил б. Нуджайд — умеренный маламати. Среди его суфийских наставников были известные суфии ас-Саррадж, ан-Насрабази, ас-Су‘луки и другие. Ас-Сулами много путешествовал. Посетил Ирак, Сирию, Хиджаз и восточные области Халифата. Подолгу жил в Багдаде. Вернувшись в Нишапур, предоставил свой большой дом и библиотеку в распоряжение суфиев, которые продолжали пользоваться ими и после его смерти. Основанная им суфийская обитель (дивайра суфийа) получила его имя.
Ас-Сулами приписывают более 100 сочинений, из которых сохранилось около 30. Наибольшую известность получил его свод суфийских биографий Табака ас-суфийа — самое раннее из дошедших до нас сочинений подобного жанра, содержащее ценные сведения об аскетах и мистиках IX–X вв. На этом труде основывались более поздние суфийские биографы. В суфийских кругах были также популярны трактаты ас-Сулами по суфийской этике и пси¬хологии: Уйуб ан-нафа ва мудкватуха, Адаб ас-сухба, Рисалат ал-маламатийа и другие.
Ас-Сулами стал одним из зачинателей и классификаторов зарождавшейся суфийской науки (‘улум хазахи-т-та’ифа, ‘илм ат-тасаввуф). Отстаивая правомочность существования суфизма в исламе, он обращался за доказательствами к Корану, сунне Пророка, высказываниям и образу жизни ранних суннитских авторитетов. Описывая суфийскую традицию, ас-Сулами предпочитал умалчивать о наиболее смелых теософских положениях ал-Бистами и ал-Халладжа, чтобы избежать критики со стороны традиционалистов. В то же время он достаточно терпимо относился к экстатическому поведению во время радений (сама‘), что не преминули поставить ему в вину противники.
Ас-Сулами оставил множество учеников, среди которых выделяются продолжатель его дела ал-Кушайри и знаменитый хорасанский учёный-историк ал-Байхаки, слушавший у него хадисы. Как идеолог «умеренного», практического суфизма, ас-Сулами стал связующим звеном между ас-Сарраджем и ал-Кушайри. От последнего его традиция привела к ал-Газали.
*
Знание, не обладающее качествами уверенности, — это сомнительное знание
Далее http://bggd.info/archives/29
Свежие комментарии